Эпизоды с писюном

много букаф

upd by LiaR

внизу много нецензуры

 ;)

 ;)

Совсем недавно судьба в очередной раз свела меня с одним старым знакомым, Стасом, которого я не видел лет семь. В этой связи я и решил описать несколько эпизодов из жизни этого веселого персонажа.

СВИТЕР
Когда мы с Мишей учились в шестом классе, к нам привели Стаса. Человеком он был неадекватным, но вроде как не по своей вине. Страдал он от какого-то там отклонения типа нарколепсии (когда люди засыпают неожиданно), тока он не засыпал, а залипал. Наглухо причём. То есть сначала он во что-то втыкал, а потом ни с того, ни с сего стопорился и пускал слюну. Приходил в себя только после того, как весь класс с криками "зырьте, ребза, у типа опять батарейки сели!" начинал отвешивать ему подзатыльники под затылок и подсрачники под сраку. За глаза его называли дурачком, но говорить такое в лицо было как-то оскорбительно, поэтому обозвали Стасика нейтрально - писюном.

Скоро в школе появилась и писюнова мама, которая почему-то слёту записала нас с Мишей в писюновские друзья и много чего нам про него поведала. Оказалось, был целый список вещей - типа "циклично движущихся объектов" и "изображений с яркой цветовой гаммой", - которые писюну нежелательно было наблюдать вообще, а то была опасность впасть в конкретно долговременный ступор или чего-нибудь ещё. Остаток того учебного дня Миша провёл в тщетных попытках ввести писюна в комму - он ходил вокруг него кругами, изображая циклично двигающийся объект, а через равные промежутки времени вертел у того перед фейсом цветными карандашами, изображая яркую цветовую гамму. Периодически пристально смотрел в глаза, но писюн не поддавался.

После уроков мы втроём уже стояли в раздевалке. Раздосадованный такими несрастухами Миша сурово, почти как Берия, натягивал на себя свой любимый чудо-свитер, апогей постмодернизма, привезённый из какого-то Чуркистана. Это сейчас, с высоты, так сказать, своего опыта, я понимаю, что на этом предмете одежды силами таджикских ткачей, по совместительству наркоманов и дальтоников, художественными средствами был изображён героиновый приход, но в ту пору мы были свято уверены, что это пять зелёных всадников ловят чёрную рыбу в красном поле под палящим фиолетовым солнцем. Всякий раз, когда Миша надевал эту паранойю, превращаясь в сплошное красно-фиолетовое пятно, у меня возникало навящевое желание, обхватить голову руками и бежать прочь с криками типа "Нет! Нет! Только не мой мозг, сраные пришельцы!". Стоило Мише выйти в этом свитере на улицу, как прохожие начинали шарахаться в стороны, забывая о чём только что думали, а маленькие дети принимались плакать. У меня лично, как и у некоторых наших знакомых, свитер вызывал приступы тошноты и головокружения, поэтому я старался смотреть по возможности в пол. То есть, как вы понимаете, на блёкло-сером раздевалочном фоне Мишин свитер очень сильно выделялся. Да что там, скажу больше - не существует в природе вообще такого фона, на котором этот аксессуар не выделялся бы. Хотя если вы нароете где-нибудь летающую тарелку с огромной надписью ЗЕМЛЯНЕ! МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ! - то можете смело, надев Мишин свитер, встать рядом - такие вещи идеально дополняют друг друга.

Красное пятно блякнуло что-то вроде "счастливо, пацаны" и уплыло в сторону выхода. Оторвав глаза от пола, я увидел писюна. У писюна было такое лицо, как будто он всю ночь ловил черную рыбу с зелёными всадниками и теперь стоял передо мной - с подкашивающимися ногами, оттопыренной губой и тупым взглядом. В тот раз он залип основательно, и я его минут 15 откачивал. Мише потом сказал сжечь свитер нафиг.

ДУСЯ
Была у писюна кошка, звали Дусей. Дуся была нещадно дикое животное - врезалась с разбегу в стены, промахивалась мимо миски с молоком мордой в пол, корчила непонятные фейсы. Дусей, кстати, она была чиста формально, поскольку отзывалась и на Дусю, и на Васю с Петей, и на "пошла на хер". В общем Дуся была не жилец палюбому - каску у неё снесло при рождении, и по законам природы она должна была скопытиться ещё в раннем детстве, когда вместо титьки тыкалась мамке в сраку - но тут в планы естественного отбора вмешался известный гринписовец писюн. Дефективную Дусю он нарыл на какой-то помойке и принес, естественно, в дом - это походу был вообще последний раз, когда писюн полноценно держал лохматую бестию в руках, потому как, когда Дуся подросла и превратилась в трёхцветную лапоухо-косоглазую хрень, она начала двигаться и фиг ты её поймаешь. Двигалась Дуся очень резво - создавалось впечатление, что даже срала на ходу, а если задерживалась в одном месте больше десяти секунд, значит либо спала, либо отъехала. Ну или задумалась - периодически с ней случались кратковременные приступы спокойствия: она ни с того, ни с сего замирала, таращила косые банки в неизвестном направлении и напряжённо ожидала в какое полушарие стукнет моча на этот раз, и в зависимости от результата через полторы секунды начинала отчаянно щемиться либо влево, либо вправо, затем обычно врезалась жбаном в стену, отскочив сломя голову бежала в противоположную сторону, ударялась в дверь и, опупев от такого обилия препятствий, начинала щемиться вверх по шторам. Там, где-нибудь под потолком вдруг опять замирала с таким фейсом типа "во, бдя… где ето я?..", снова задумывалась, неожиданно пукала, с перепугу влетала тыквой в багету, падала сракой на подоконник и по новой начинала гонзать по жилплощади - шерсть дыбом, глаза на выкате. Мне думается, что именно так выглядел бы кошачий вариант гибрида Алины Кабаевой и Жанны Агузаровой. Наблюдая такую картину, Миша неоднократно говорил писюну, типа "писюн, она у тебя походу слепая ваще…" "Да не, не… - успокаивал себя писюн - проста ёбнутая."

Поначалу Дусина движуха вызывала у меня дезориентацию и приступы морской болезни, а Миша её вообще боялся и не любил. Потому-то один раз, не разглядев Дусю на фоне писюновского ковра (связанного наверно тем же дальтоником, который Мише свитер красный смастерил), Миша наступил на её голову, а поскольку Дуся почему-то мяукать не умела совсем, издавая замес то этого какие-то кряхтяще-пердящие гортанные звуки на манер тувинских духовых инструментов, она со всей своей кошачьей неадекватностью начала страшным тувинским голосом орать - я, честно признаюсь, малёха припустил жидким в трусники, а вот 12-ти летний Миша впервые в своей жизни схватился за сердце, и когда отошёл, начал Дусю ненавидеть лютой ненавистью.

И вот однажды, когда писюн в очередной раз ушёл по большому и залип в толчке на полчаса, разглядывая в унитазе чудные какашные узоры, мы с Мишей остались тупить в писюновской комнате в два рыла. Тут я обратил внимание, что Дуся заговорщицки выглядывает из-за кресла и щуря один глаз палит в Мишину сторону. Я Мише это дело показал и только хотел уже что-то по этому поводу сказать, как вдруг Миша, внук Ворошиловского стрелка, совсем не растерявшись, мощным вдохом собрал все плескавшиеся в голове сопли (грамм думаю 200, не меньше - зима была) и смачно с присвистом форчманул Дусе прям в лицо. Я даже растерялся как-то. Дуся пролетела всего-то метра полтора, зато с такими телодвижениями, что Алине Кабаевой и не снилось нах.

Через пару дней Дуся начала помаленьку облазить. Писюн говорил, что это на нервной почве, но мы-то с Мишей знали, что после такого заряда гайморита в голову вообще не живут - так что ей ещё повезло, можно сказать.

А писюновская мама походу поняла, что кошке настает постепенный капец и купила писюну на замену большого такого африканского попугая по кличке Розелло. Продавец её пролечил, что Розелло очень умный и говорящий, схватывает типа всё на лету, не заткнёшь. Но Розелло почему-то оказался на редкость тупым пернатым. В течение недели мы с Мишей учили его говорить одно единственное слово "писюн". День изо дня мы парили ему мозг часа наверно по два, чтоб не соврать, "… писюн, писюн, писюн,… говори - писюн, писюн… вот ведь гад… писюн, писюн" - ну и в таком духе; под конец даже несчастная облезлая Дуся, не выдержав такова напора, корча морду и заикаясь, начала гудеть что-то подозрительно напоминающее слово "писюн", лишь бы мы заткнулись. А Розелле хоть бы что - сидел в углу клетки, таращил полные непонимания глаза и обильно серил.

Миша уже хотел писюна разочаровать, типа "писюн, он у тебя походу глухой ваще.", но как выяснилось, Розелло был не глухой, а даже совсем наоборот. Всё это время хитрый пернатый слушал… набирался, так сказать опыта. Через пару недель этот гад выдал всё - и "писюн", и "сука такая", и "пендоз" с "мудаком", и ещё целый ряд окологинекологических терминов, смысл которых я узнал только несколько лет спустя. Писюн с мамой были в шоке конечно. И ведь, что характерно, не обманул продавец - действительно не заткнёшь. В качестве бесплатного дополнения к выученным словам Розелло научился кряхтеть, пердеть, лихо подражать звуку проезжающего трамвая и звонко посвистывать. Причём делал он это, походу, круглосуточно, потому как писюн приходил в школу с таким помятым видом, как будто всю ночь катался на трамвае в шумной компании милицейских свистков. К тому же, по его словам, Дуся сильно нервничала.

А Дуся на самом деле сходила с ума. То есть она и так была безбашенная, но с появлением Розеллы её стали покидать последние остатки разума. Если раньше Дуся слушала тока то, что говорят голоса в ейной голове, то теперь к этой толпе добавился и левитан с крыльями, который походу наглухо забивал Дусе все сигналы с Марса. Ну и в один прекрасный день мы с Мишей стали свидетелями того, как Дуся, чувствуя видимо близкую кончину от помутнения рассудка, решила напоследок, во что бы то ни стало заточить говорящего окорока. Сам Розелло к тому моменту времени уже научился открывать клетку изнутри и по-хозяйски вылизать на крышу подышать воздухом, причём проделывал всё это не прекращая говорить ни на секунду. С крыши своей клетки Розелло как козырной страус выглядывал в окно, обсуждал сам с собой последние новости и попутно подслушивал всякие гадости, чтоб вечером опять ошарашить писюновскую маму очередным матюком. Улучив один из таких моментов, потерявшая всякую надежду, окончательно, Дуся, изо всех сил стараясь не палиться, полезла за добычей на клетку. Выкатив фары от волнения и еле сдерживая метеоризм, Дуся приблизилась к Розеллу вплотную и застыла. Всё, - подумали мы с Мишей, - хана рулю… Но в этот момент Розелло медленно повернулся, и, увидев перед мордой такую картину (Дуся бешено вращала глазами и мелко тряслась), оценил апстанофку, неспешно так прицелился и как заправский скотобой дал Дусе клювом прям промеж ухоф. Тюк, ёпть… Досмотрев как Дуся ссыпалась на половичок, Розелло звонко присвистнул и продолжил кряхтеть.

Все остались живы в общем. Не знаю, что за нервные центры в кошачьей голове поразил удар африканского Розеллы, но облазить после этого инцидента Дуся перестала...